В группе значительно лучше просматриваются риски психологической и даже психотической декомпенсации. В условиях группы быстрее выявляются трудные для диагностики аутистические расстройства. Психиатр при этом занят не инвентаризацией симптомов, а сосредотачивает внимание на том, как пациент функционирует». Важно, что Hummelen использует в своей работе достижения нейробиологии и нейропсихологии. «Теперь от оценки интрапсихических конфликтов мы переходим к оценке роли нейропсихологических функций, таких как планирование и организация собственной деятельности. Житейские или иные социальные обстоятельства способствуют выявлению их расстройств. Поэтому молодые специалисты должны научиться видеть дальше симптома». Hummelen не одинок в своей критике современных классификации DSM и МКБ. Вместе с Hummelen в Апелдоорне работает другой психиатр (и клинический фармаколог) из Университетского медицинского центра Неймегена Robbert Jan Verkes. «В психиатрии действительно ощущается потребность в функциональном подходе,» -подчеркивает Verkes. «В качестве инструментов мы используем психологические тесты и параллельно измеряем функционирование головного мозга с помощью ЭЭГ. Таким образом, мы, например, обнаружили, что когда пациенты с пограничным личностным расстройством или СДВГ делают ошибки, то у них меньшая, чем в норме, активность в определенном отделе головного мозга. Им труднее, чем норме, дается «тонкая настройка».
Голландский психиатр K.Hummelen из города Апелдоорн считает «незаслуженным» отнесение этих симптомов в разряд «второстепенных» факторов диагностики. Это тот ресурс, который дает возможность пациентам по-своему приспособиться к среде, или, наоборот, декомпенсирует их. В этом смысле гораздо большее значение приобретает оценка таких особенностей психики не как симптомов, а как факторов, обеспечивающих пациентам адаптацию к среде (или дезадаптирующих их). «Я учу молодых ассистентов не держаться только за симптомы» - говорит он. «Дело в том, что слишком большая привязанность врача к симптому лишает его способности увидеть другие факторы, играющие важную роль в психопатологии. Мы вырываем пациента из контекста и довольствуемся проставлением галочек в перечне симптомов». Поэтому в диагностике Hummelen отводит особую роль не описанию симптомов, а исследованию функций, что может сделать психиатрический диагноз действительно надежным. В этом смысле, говоря о «надежности диагноза» Hummelen имеет в виду диагностику степени устойчивости психики к стрессовым воздействиям, без встречи с которыми невозможна жизнь любого человека. «Для повышения надежности диагностики я часто прибегаю к такому диагностическому средству как группа», - рассказывает Hummelen. «Условия группы требуют от пациента адаптации, и при этом легко видны возможные расстройства.
Стремление повысить надежность психиатрической диагностики свелось на практике к требованию соблюдения относительно строгих указаний для психиатра, в рамках каких психопатологических феноменов он имеем право на постановку того или иного диагноза. Эти диагностические указания четко очерчены в классификациях - DSM-IV и МКБ-10. Применительно к шизофрении эти классификации дают четкие психопатологические критерии для ее диагностики. Но при этом становятся «второстепенными» целый ряд других расстройств, которые всегда считались характерными для шизофрении. Но обосновать им диагноз шизофрении нельзя, поскольку такие расстройства можно наблюдать и у людей часто практически здоровых, но отличающихся своеобразными свойствами мышления, восприятия, психомоторики, коммуникации и поведения. Эти особенности психики часто относят к симптомам т.н. шизотипического расстройства личности.
Психиатрический диагноз: что важнее: симптом или функция?
Источник: НОВОЕ РУССКОЕ СЛОВО
Революция в психиатрии, произошедшая в последние десятилетия, привела к закрытию в США многих больших лечебниц и к резкому уменьшению числа стационарных пациентов. В период с 1950 по 2000 годы в США было закрыто 118 из 322 психиатрических больниц. Общее число пациентов сократилось почти в 10 раз. Оказалось, что многие люди, которые ранее были обречены на пожизненную изоляцию, сегодня успешно интегрируются в обществе. Теперь длительное, часто пожизненное пребывание в психиатрической больнице стало фактом истории. Недавно в музее штата Нью-Йорк в Олбани открылась особая выставка. Это двадцать стендов, на которых представлены записи, рисунки, фотографии пациентов психиатрической больницы Вилларда, а также принадлежавшие им вещи. На момент закрытия в 1995 году в этом огромном государственном госпитале одновременно находились четыре тысячи пациентов. Это был один из самых больших психиатрических стационаров в стране. Случилось так, что рабочие, осуществлявшие разборку имущества больницы, обнаружили чемоданчики с больничным архивом, а также личными вещами пациентов. Им разрешили взять себе на память десять чемоданов, а остальное приказали выбросить. К счастью, приказ этот не выполнили, а все 427 чемоданчиков, найденных на чердаке государственной психиатрической лечебницы» были упакованы и доставлены в музейное хранилище. В музее выставлены истории болезни лечившихся пациентов, реконструированы их жизни и судьбы. Представлены личные вещи больных. На территории бывшего психиатрического госпиталя министерством исправительных учреждений теперь организован центр для лечения наркоманов.
Что происходит, когда закрывают психиатрические больницы. Опыт США
От редакции: Всем хороша нижегородская елка. Недостает только игрушек. Вот бы подвесить на ней художественные изображения не только традиционных мышек, но и местных психиатров-придумщиков. Тут бы фига и выскочила у них из кармана и стала бы всем видна и любопытна. И от фиги бывает польза, когда она не в кармане, а на виду.
В дневном стационаре первой Нижегородской психоневрологической больницы новогоднюю елку установили на потолке макушкой вниз, сообщает «Интерфакс». Главный врач больницы Ян Голанд считает, благодаря этому у больных просыпается чувство юмора. Как утверждает доктор, такую елку можно рассматривать как скрытую карикатуру на нашу действительность: психиатры подобным образом показывают властям «фигу в кармане».
В нижегородской психбольнице новогоднюю елку установили на потолке
В МедРунете (медицинский русскоязычный интернет) посетителям сайта был задан вопрос «Почему Вы работаете врачом?» Ответили так: Из любви к профессии 65.79 % (1304 чел.); Чтобы лечиться самому 3.58 % (71 чел.); Что бы лечить родственников 3.78 % (75 чел.); Из - за денег (хорошо зарабатываю) 4.94 % (98); Ничего другого не умею 21.90 % (434 чел.). Всего в опросе приняло участие 1982 чел. В одном из комментариев к опросу сказано: «К сожалению, мы столько времени потратили на приобретение профессии, что ничего другого не умеем... Но у нас (врачей) есть очень хороший, но, к сожалению, невостребованный навык - навык работы с людьми. Многие из врачей могли бы стать прекрасными руководителями, но это никому не надо. А нами руководят тупые номенклатурщики. Вы пробовали куда-нибудь продвинуться? Подвинуть новую идею? Новую форму работы? Тут же получите по шапке. Сиди, не высовывайся, работай как все. При этом говорят о проблеме кадров, об отсутствии инициативных руководителей, свежей струи... Чего только не говорят и не только чиновники от медицины». Другой комментарий: «Почему я люблю свою профессию? Придешь утром на работу, а там 40 детей, которые ждут твоей помощи. Какое удовольствие получаешь от того, что можешь им помочь, дать им возможность стать полноценными членами нашего общества. А в ответ заслужить их доверие и любовь. Вот только, черт возьми, государство нас не ценит!». Еще комментарий: «Тот, кто хоть раз буквально вырвет у смерти больного, а я это делал не раз на операционном столе, тот никуда не денется от медицины. Возможно сменит своё место в ней по возрасту, но не уйдёт никуда. А наши ошибки, которые бывают у всех, кто нормально работает, они у нас на висках, в нашей гипертонии, ранних смертях. Короче - За мир, За дружбу, За медицинскую службу, коллеги. И имел я . тех, кто платит нам такую зарплату, а из медицины всё равно не уйду». Следующий комментарий: «Я просто плыву по течению, надежд на улучшение дел в здравоохранении давно уже нет, мы нужны только больным людям. Все обещания на увеличение зарплаты, изменение тарифных сеток - для наивных людей». И последний: «Тот, кто хоть раз видел, чувствовал вылеченного своего пациента - тот поймет желание работать и совершенствоваться».
Почему Вы работаете врачом?
На фото: преподаватели курсов: сидят: С.И.Поддубная, Л.Г.Рослова, В.И.Поддубный. Стоят: В.В.Грибков, Е.В.Новицкий, А.А.Прокопочкин, Н.С.Шатунова, Т.Г.Готовцева. Фото В.Грибкова
От редакции: Лариса Геннадьевны Рослова, врач-психиатр высшей категории, - постоянный куратор, организатор и педагог на курсах повышения квалификации медсестер нашей области со времени их создания.
Высоко оценивая работу курсов, Минздрав Московской области разрешил проводить обучение и по очно-заочной программе, что позволяет повышать квалификацию без отрыва от работы. Стали проводится и выездные циклы обучения в отдаленных районах области. Сейчас в нашей области ежегодно обучается от 250 до 290 медицинских сестер. 80% средних медработников имеют сертификаты. Многие прошли аттестацию - 44% имеют высшую категорию, 23% - первую. Полученные знания и навыки успешно применяются в работе. Л.Г.Рослова
Была создана специальная программа обучения, утвержденная Минздравом РФ и Всероссийским учебно-методическим центром. Для медсестер, работающих в психиатрии, подготовлено учебно-методическое пособие, составлены тесты, специальные задачи для самоконтроля и для экзаменационных испытаний. Подготовка медсестер не ограничивалась узкими рамками специальности: много внимания уделялось развитию общей культуры курсантов. С ними проводился разбор литературных художественных произведений, анализировались характеры и переживания героев, описанные у них психопатологические феномены. У курсантов вырабатывалось умение творчески решать сложные психологические проблемы и в жизни, и на работе. Все это рождает у живой интерес к получению знаний, расширяет их кругозор. Много нового медсестры узнают и в области общей медицины, в вопросах поддержания самими медиками здорового образа жизни.
Ясное утро февраля 1988 г. Только что появилось на небосклоне редкое зимнее солнышко. И вместе с ним при Раменском областном медицинском училище открылись первые в нашей области курсы повышения квалификации медицинских сестер, работающих в психиатрии. Базой для них стали две больницы: ЦМОКПБ и больница имени Яковенко. Начинать было трудно, не было ни программ, ни руководств, но были специалисты с большим опытом практической работы и пониманием того, каких знаний и навыков недостает психиатрическим медицинским сестрам. Педагогический опыт нарабатывался.
Уж двадцать лет их учат, учат И не напрасно!
Архив: 1 (38) январь - февраль 2008 г.
1 (38) 2008 г. «Московской Областной Психиатрической газеты»
